Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Они... они... ты убил их! — всхлипывала она. — Ты убьешь и меня!
— К сожалению, ты права, — ответил он тихо. — У меня нет другого выбора.
... Вечером, демонтировав очередную модель, Роберт Кямилев, по прозвищу Синяя Борода, начальник центральной лаборатории биороботов, сидел в столовой и нехотя пил восьмую чашку крепчайшего чая.
— Опять неудача? — спросила Геля.
— Как только они получают свободу воли, тотчас же выходят из повиновения, — пожаловался ей Роберт, сокрушенно выщипывая волоски из черной бороды. — Система теряет надежность. Любопытство оказывается сильнее комплекса повиновения.
— Бедняга, опять месяц работы впустую!
— Почему впустую? Завтра принимаюсь за новую модель. Какая-то из жен Синей Бороды окажется достаточно дисциплинированной.
— А если сотая? — вздохнула Геля».
Под рассказом на месте подписи был девиз: «Жестокость».
— Так, — сказал сам себе Павлыш. — Частично не лишено интереса.
Творческое настроение все равно прошло. Павлыш спустился в кают-компанию, где начался ужин.
5
— Редактор пришел, — неуважительно сказала Снежина, когда Павлыш появился в кают-компании. — Несут ли вам рассказы, романы и поэмы?
— Конечно, несут, — ответил Павлыш, разворачивая салфетку. — И неплохие вещи.
— Я к тебе зайду погодя, — сказал Малыш. — У меня не совсем рассказ. Я уже говорил.
— Видишь, Снежина, — сказал Павлыш. — Я бы на твоем месте Сам сел за письменный стол.
— Еще чего не хватало! — возмутилась Снежина. Павлыш с трудом досидел до конца ужина, поспешил к себе в каюту. Ему вдруг почудилось, что вдохновение посетило его. Ему казалось, что сошедшая с небес муза шелестит белыми крыльями над самой головой. Он ворвался в каюту, бросился к машинке, быстро перечел уже написанное, зачеркнул последнюю фразу: «Я был здесь в отпуске; я очень устал».
И муза пропала. Растворилась в кондиционированном воздухе. Только что была рядом, а пропала. Павлыш подождал ее возвращения, не дождался и без ее помощи написал снова:
«Я был там в отпуске...»
И тут Муза взмахнула крылом.
«... Я искал место, где было бы тихо, свежо и безлюдно. Поэтому и поселился на две недели в этом городке, в опустевшем пансионате.
Большая часть комнат была заперта, а еще через месяц пансионат закрывался.
Соседи мои по пансионату были все случайные люди. Я встречался с ними в пустом кафе, которое оживало, лишь когда орнитоптеристы прибегали обедать, шумно складывали в углу разноцветные крылья и громко спорили, употребляя слишком много специальных терминов. Я садился за голубой столик поближе к бульвару, раскланивался с Виктором, агрономом-подводником, жена которого лечилась за городом, в санатории, усатым гуцулом, инженером из Львова, для института которого местный завод изготовлял какой-то сверхсложный прибор, и Шарлем, поэтом из Брюсселя. Он уверял как-то меня, что у него дома ремонт, а он не выносит ремонтов. Потом была Нина. Ей сказала приятельница, что здесь в октябре бархатный сезон. Приятельница, очевидно, спутала этот городок с каким-то местом на Кавказе. За разочарованием первого дня, когда Нина чуть было не уехала южнее, пришло спокойствие и ощущение самого настоящего, чуть тягучего и томительного отдыха. И Нина осталась.
Постоянный ветер и холодное солнце, черные лодки у моря, запах молодого вина, случайность, непостоянство нашей жизни здесь, обеды в уютном кафе, орнитоптеристы, жухлые листья на бульварных дорожках, белые утки в море — все это вызвало приятное, щемящее чувство ожидания чего-то, письма ли, встречи...»
Закончив страничку и вытащив ее из машинки, Павлыш опечалился. Обнаружилось, что он так и не дошел до сути дела. Двенадцатый час. Лучше встать завтра пораньше. Голова уже плохо работает.
Павлыш разделся, принял душ и потушил свет. Но не спалось. Рождающийся рассказ нарушил обычное течение мыслей, беспокоил, оживал, и казалось уже, что ветер, дувший в нем, врывается в тишину каюты...
6
Ручка двери медленно повернулась. Дверь приоткрылась на несколько сантиметров. Затем в щели показалась стопка листов бумаги. Листы спустились по щели вниз на пол. Дверь так же беззвучно закрылась.
— Чертовщина какая-то, — сказал Павлыш, зажег свет, прошлепал босиком к двери и поднял листы.
Это был очередной рассказ, автор которого пожелал остаться неизвестным.
Спать все равно не хотелось, и Павлыш решил прочесть таинственным образом подкинутый рассказ.
«АЛЕНА И ИВАН
Иван прислонился к плоской стене оврага и закрыл глаза.
— Ты чего? — спросила Алена.
— Не могу больше. Минутку передохну.
— Нам надо успеть до сумерек, — сказала Алена.
— Знаю, но, если я помру на полпути, тебе легче не будет.
— Не говори глупостей, — сказала Алена. — Здесь не жарче, чем в Сахаре.
— Никогда не был в Сахаре, — ответил Иван. — Но читал, что днем там все живое прячется в тень. Или зарывается в песок.
— Здесь песка нет, — сказала Алена.
— На этой планете вообще ничего нет. Только скалы и чудища. Интересно: чем они питаются?
— Пойдем, — сказала Алена. — Скоро у тебя откроется второе дыхание.
— Восьмое, — поправил ее Иван. — У тебя вода осталась?
— Нет, ты же знаешь.
— Персидский царь, спасаясь от Александра Македонского, напился из грязной лужи и признался, что чище вкуснее напитка ему не приходилось пробовать.
— Если бы мы были на Земле, я и сама напилась бы из лужи, — сказала Алена. — Потерпи. Километров через пять будет родник.
Минут десять они брели молча. Впереди показалась| куща колючих серых кустов.
— Не смотри в ту сторону, — предупредила Алена.
— Там вода, — прохрипел Иван. — Там вода!
— Ее нельзя пить, — сказала Алена. — Видишь рядом скалозубов?
— Они безвредны.
— Это их водопой. Похожие на бурдюки с водой, сизые многорогие животные ростом с корову медленно поводили головами, разглядывая путников.
— Ты боишься, что со мной что-нибудь случится?
— Не что-нибудь, а то же, что случилось с экспедиционной собакой.
— Мне рассказывали.
— А я сама видела, как Шарик превратился в одно из этих чудищ.
— Уж очень похоже на сказку.
— Может быть. Доктор Фукс вскрыл его потом. Даже внутренние органы переродились.
— Как он это объяснил? Алена пожала плечами. Ничего не ответила.
Они миновали водоем, и Иван оглянулся, будто сырая вода прудика звала его вернуться.
— Доктор Фукс предложил интересную гипотезу, — сказала Алена. — Местные виды фауны однополы. Обычно они никогда не отходят далеко от своего водоема. Как только одно из животных умирает — от старости ли, от болезни, — другой скалозуб подходит к водоему, напивается этой жидкости (на базе есть фильм; дойдешь — посмотрим) и тут же разделяется на две особи.
— И какой вывод?
— Фукс предположил, что водоем — хранитель наследственности стада. В нем не' вода, хотя по составу жидкость и близка к воде, а слабый раствор фермента, несущего в себе цепочки наследственных молекул.
— И много таких водоемов? — спросил Иван.
— Мы пока нашли шесть. У каждого пасется свое стадо.
— А сказке про собаку ты веришь?
— Верю, сама видела. Ты знаешь, на планете ни лесов, ни больших озер, ни рек. И в ходе эволюции водоем выработал способность не только поддерживать свой вид, но и влиять на другие живые организмы. Если одна из этих коров доберется до соседнего, чужого водоема и напьется из него, она превратится в жителя того водоема. Понятно?
— Мне одно понятно: я согласен стать коровой, только бы не умереть от жажды.
— До базы еще два часа ходу. Неужели не дотянешь? Я думала, космонавты крепче духом.
Но Ивана укор не смутил. Металлические подошвы равномерно цокали по раскаленным камням, и оба солнца планеты безжалостно жгли сквозь скафандр. Здесь не было теней. Одно солнце светило прямо с зенита, второе катилось вдоль горизонта, не собираясь заходить, и за час успевало трижды обернуться по раскаленному небу.
Снова скала, и у нее — водоем, окруженный стаей нежащихся на солнцепеке рыжих одров, отдаленно напоминающих лошадей, доведенных до крайнего истощения.
— Аленушка, — взмолился Иван. — Я должен напиться! Я обязательно должен напиться!
— Не говори глупостей! Идем. Я все тебе объяснила.
— Я тебе не верю, — сказал Иван с неожиданным озлоблением. — И твоему доктору Фуксу.
Аленушка не ответила. Она продолжала идти вперед, маленькая, тонкая, прокаленная насквозь жаром этой планеты, старожил из первой экспедиции, встречающий на планете четвертый месяц.
... Иван увидел ее впервые вчера вечером. Командир корабля «Смерч» вызвал его на мостик и сказал:
— Возьмешь почтовый планер и спустишься с Аленой Сергеевной на базу. Продовольствие и приборы отвез Данилов. Тебе останется только взять письма. И вот еще: лекарства. Алена Сергеевна специально поднималась за ними на орбиту.
- Заповедник сказок. Лучшее в одной книге! (сборник) - Кир Булычев - Детская фантастика
- К. Булычев. Сборник - Булычев Кир - Детская фантастика
- Заповедник сказок - Кир Булычев - Детская фантастика
- Таня Гроттер и Болтливый сфинкс - Емец Дмитрий Александрович - Детская фантастика
- Приключения Алисы. Том 3. Миллион приключений - Кир Булычев - Детская фантастика
- Сто лет тому вперед [Гостья из будущего] - Кир Булычев - Детская фантастика
- Пленники астероида - Кир Булычев - Детская фантастика
- Привидений не бывает - Кир Булычев - Детская фантастика
- Карусели над городом (С иллюстрациями) - Юрий Томин - Детская фантастика
- Божественная детская сказка. Книга первая. Беспечный ангел - Яна Кирюшова-Черепанова - Прочее / Детская фантастика / Фэнтези